Зашла я сегодня в местный универмаг — смотрю: купальники для девчонок двух-трех лет. Трусики и верх — все как положено.
И-эх! В наше-то время лифчик был знаком инициации. Мы мечтали обзавестись им почти так же сильно, как проколоть уши.
Мы до слез спорили с родителями:
— Не пойду купаться в одних трусах! У меня — во!
«Во» пока что было скромненьким: так, два неприметных холмика на бескрайней равнине. Но это не имело значения. Мы свято верили, что даже «холмики» заслуживают соответствующего ландшафтного декора.
Мы примеряли мамины бюстгалтеры, разглядывали себя в зеркале и констатировали научный факт: лифчик, пусть даже на три размера больше, превращает бледных, как картофельные ростки, девочек в Мерлин Монро.
В спортивной раздевалке мы с бессильной завистью смотрели на обладательниц лифчиков.
— Видала, Иванова уже натитишник нацепила!
— Да ей просто хочется, чтобы за ней пацаны бегали.
Пацаны были ужасающе предсказуемы. Они меняли нас, умных и способных к игре в ножички, на грудастую Иванову и действительно носились за ней восторженным табуном. Как и все смертные они поддавались лифчиковому наваждению. Предложи им кто-нибудь на выбор — увидеть сползшую бретельку Ивановой или живого Брежнева, и они наверняка бы сдали дорогого Леонида Ильича.
Бюстгалтер был самым лучшим презентом на день рождения. Конечно, мы были рады и самошивным лифчикам: их продавали в подземных переходах старушки-рукодельницы — ситчик  в цветочек, три пуговки на спине… Но поистине роскошным подарком мог стать только Настоящий Магазинный Бюстгалтер, неприменным атрибутом которого были косточки, крючки и  материал, одновременно напоминающий мелкую шкурку и промышленную стекловату.
Такое сокровище показывали подругам в школьном туалете — тайком, как иностранный боевой орден. В нем фотографировались, пять минут наслаждались порочными фотографиями, а потом тщательно заметали следы преступления. Импортные, а потому самые дорогие лифчики берегли и надевали только по большим праздникам — на Новый год и на очередную годовщину Октября. Их «доставали по блату», передавали по наследству и брали у подруг «поносить». Их стирали исключительно вручную — мылом «Банное» и «Земляничное».
Но самое главное — их носили на свидания с кавалерами.  «Нащупал!» — проносилось в нашем восторженном мозгу, когда рука кавалера как бы невзначай сползала вниз по нашей спине. При встрече с неведомым юноша краснел и начинал с удвоенным энтузиазмом врать про красоту наших глаз.
Бюстгалтер был его путеводной звездой, он вдохновлял на творчество и ратные подвиги. Он недвусмысленно говорил о том, что секс в СССР существует и что некоторым даже удается им заняться.
А мы молчали, опустив подкрашенные «наплевательской» тушью ресницы. Мы несли свои лифчики как боевое знамя, спрятанное на груди, как великую роковую тайну, как знак судьбы и половой востребованности.
А сейчас… Сейчас нету никакой тайны и никакой судьбы. Вся тайна стоит восемь долларов девяносто девять центов и продается со скидкой в 15 процентов в любом универмаге.