Позавчера обедали с семейством в любимой ресторации.

Бывают такие дни, когда сидишь там, жуешь и не чувствуешь никакого удовольствия от еды, воздуха и вида, - потому что в уши назойливо лезут разговоры публики с соседних столов.
Тогда отставляешь тарелку, поднимаешь глаза и начинаешь себя чувствовать считывающим устройством. Знете, такое - ззз! ззз!, которое штрих-коды считывает.
Так вот, позавчера похоже был слет Биркин-бэгов и иже с ними. Позади нас сидело две семейных пары, - похоже, супруги были приятельницами, а мужья со скучающим видом курили сигары, слушая их милые понты. Одна рассказывала, как наняла рабочих, чтобы те спилили тополя на участке соседа в его отсутствие.
- Столько пуха, столько пуха. а этот хам не понимает, что у нас весь пруд уже забит...
Вторая ждала момента, когда ей удастся вставить слово про свежекупленную машину. Слово она вставила, но марку не вспомнила, сколько не пыталась наморщить закаченное ботоксом чело.
Сумки у них всех были настоящие.

Потом пришел г-н Греф с супругой (наверное), очень томной и пресыщенной девицей. Греф был без охраны, но зато с красной ниткой на запястье. Очевидно, она его и охраняет. У его супруги Биркин была большая и из крокодила.
А на десерт была подана пара - юный ангел и полуиностранный джентльмен, лет 60. Тут мое считывающее устройство зашкалило и я поперхнулась просекко.
Девочка, явно модельной ориентации, лет 18, совершенно чистый и ангельский взгляд, хорошая кожа, волосы, бабочки-ресницы...паленая Биркин, дешевый ремень Гуччи из прошлогодней коллекции, пиджачок оттуда же, джинсы- Диор - паленые, на запястье хронограф - слишком большой и золотой для настоящего.
Ее спутник был сед, ниже ее на полторы головы, дорого одет и одна нога короче другой. Зубы вставные, белейшие, обувь и рубашки на заказ, ну и тд. На руке - ПашА и узенькое обручальное кольцо. Нормальный такой европейский дед, еще не сдавший позиций. Ему бы виноградники обихаживать на юге Франции или пиликающим на скрипке внукам умиляться в первом ряду партера, рядом с загорелой бабушкой.
А он сидит в кафе, с видом на КП и целуется с юной деточкой.
Я, собственно, вот думаю: а что у девочки этой в голове? Все то время пока мы там сидели, она демонстрировала нежную любовь и всепоглощающую страсть, целовалась, не жалея помады, лезла дедуле в исподнее, теребила седую шерсть в ушках. А когда он пошел в туалет, детка немедленно схватилась за телефон и заворковала, не меняя тональности: да, милый, подожди, милый, я его в Метрополь еще свожу, и туфельки, да, я быстро-пребыстро...
ну и тд...извините за многословие.

Скажите мне, что у этой девочки в голове? И что с ней будет потом? Замуж выйдет? А какие у ней будут дети?
P.S. мне всегда, почему-то, бывает жалко ту часть сумок с именем Биркин, которые имеют московских хозяек. Даже самозванок.